Флоренс Харпер вспоминает:
Театры давали представления, и довольно успешно.
Мариинский театр был полон, я пошла туда вскоре после моего прибытия в Петроград, чтобы посмотреть сам Мариинский. Это – самый красивый театр, который я когда –либо видела в своей жизни…
Во время антракта публика гуляла по фойе, где стоял караул. Когда мимо караула проходил офицер, караул отдавал честь, и это зрелище стоило того, чтобы прийти в театр. Они были, как механические солдатики.
Мне это понравилось даже больше самой оперы.
Основной состав балета "Спящая красавица", 1890
Сцена из первого акта "Дочь фараона" в постановке Петипа в Мариинском театре в 1898 году.
В центре - Ольга Преображенска ( слева ) и Матильда Кшесинская (справа)
"Раймонда" в Мариинском театре, 1898 г.
Первый акт постановки Петипа "Раймонда" в Мариинском театре,1900 г.
В центре - Матильда Кшесинская
Первый акт постановки Петипа "Баядерка" в Мариинском театре, 1900 г.
Не только рабочие участвовали в забастовке. Похоже, в этот вечер хор тоже бастовал.
Директор театра урезал вдвое их жалованье, и хор заявил, что, если их работа оплачивается только наполовину, то и делать они будут только половину.
Они пели шепотом и танцевали только половину шагов в их обычных танцах. В первом акте был крестьянский танец. Они делали шаг или одно движение, а потом спокойно стояли, пропуская одно движение.
Публика сначала изумилась, потом возмутилась.
В третьем акте балет вышел в вечерних платьях. Это были настоящие русские вечерние платья, сшитые на холодную погоду – из толстой ткани, объемные и непроницаемые.
Это было последней каплей.
Галерка стала кричать: “Опустите занавес! Хватит!”. Зал зашумел и занавес опустился.
Дирижер оркестра положил свою палочку, повернулся, посмотрел на галерку с улыбкой на лице, словно говоря: “Когда вы успокоитесь, я продолжу”.
Минут через десять все успокоилось, занавес опять поднялся и опера продолжилась.
Это был единственный случай в истории Мариинского театра, когда занавес опустился по желанию публики.
Когда я вышла из театра, мне нужно было пройти полквартала, чтобы найти сани.
Никаким общественным транспортным средствам не разрешалось останавливаться у главного входа, только частным автомобилям и саням.
Это было очень удобно для великого князя, но не очень приятно для обыкновенного человека.
А вот, что вспоминает Дональд Томпсон о театре после Февральской революции:
Вчера я был в опере - там такие перемены! Они сняли старый императорский занавес и повесили новый , ярко красный. Ложи заполнены солдатами, матросами и рабочими, их женами и подругами. Жаль, что я не смог сделать их фотографии. Меня больше позабавили эти люди, нежели само представление.
Само представление было какой-то оперой, но я в ней ничего не понял, зато я понимал людей. Большая часть из них никогда в своей жизни не была в опере, и, подумай только, сегодня они ходят в Императорскую оперу! Ложи были набиты людьми, на протяжении всего представления, каждые пять минут оркестр просили сыграть русскую Марсельезу, которая является версией французской, и во время исполнения все вставали со своих мест.
Большинство солдат и рабочих принесли с собой в оперу оружие. Это было зрелище, которое я никогда не забуду.
Когда я вышел из театра, я был еще больше удивлен – казалось, все извозчики Петрограда собрались перед театром. До революции им было запрещено останавливаться у входа…
Теперь автомобили богатых людей вынуждены ждать в сторонке, пока люди новой республики не разъедутся по домам на извозчиках.
***
То же самое вспоминает и анонимный автор “Русского дневника англичанина”
Среда 28 марта
Так как я был на последнем представлении балета старого режима, сегодня вечером побывал на представлении нового режима. Я пришел в театр до того, как поднялся занавес, на час раньше обычного, в семь. На первом этаже в императорской ложе слева от сцены, где обычно сидели великие князья, расположилось несколько балерин и какой-то мужчина, за их головами, где обычно сидели дети великих князей, сидела какая-то пара евреев.
Противоположная от сцены ложа была пуста. В ложе выше, которая раньше резервировалась для членов императорской семьи, было одиннадцать человек и ребенок, все они не были знакомы друг с другом.
Главная императорская ложа была не занята до тех пор, пока во время второй сцены в нее не вошли представители народа -мужчина и женщина. Я почувствовал по этому поводу отвращение.
Марсельезу играли в начале второго акта и на бис. Во время третьего акта отключение света перед тем, как дирижер занял свое место, предотвратило новое исполнение Марсельезы. В балете “Спящая красавица” король, королева и принцесса, которую танцевала Смирнова, все носили короны. Я ушел в 9.15, до окончания, легко взял извозчика – теперь их на улицах - в избытке.
Иллюстрации из журнала "The Graphic" - в Мариинском театре,1874 год
* - Florence Harper "Runaway Russia"
** - Donald Tompson "Donald C. Tompson in Russia"
*** - "Russian Diary of an Englishman"
